В связи с поминанием событий Бабьего Яра, приведу выдержку событий из из рукописной книги Лидии Витель. Всё это было не так уж давно
«… Однажды нам передали, что советских пленных будут вести в Новгород - Северский бывший мужской монастырь. Этот монастырь пребывал в заброшенном виде. Кельи без окон и дверей с земляным полом. Пленных должны были вести по нашей улице, и чтобы мы были наготове. А именно, должны были наварить картошки, буряка и моркови. Эту еду надо было раздать нашим бедолагам.
Всё население нашей улицы стояло в ожидании горемычной колоны. Дети и подростки были в фартучках, куда пряталась заготовленная еда.
Когда колонна появилась мы бросились к ней и стали раздавать что имели, а пленные уже будут делится между собой. Пленные красноармейцы шли кто в чём. В шинелях, рубашках, в ботинках, сапогах. У некоторых ноги были обмотаны портянками, а уже было начало октября.
В конце октября или начале ноября сообщили, что будет еще партия пленных. И мы, снова встретив пленных, побежали в колону раздавая приготовленную еду. Тогда уже смеркалось и кто-то из пленных впереди колоны не выдержав, побежал. Началась стрельба из автоматов. Всё смешалось. Меня кто-то толкнул. Упав, я боялась пошевельнуться. Строчат автоматы, кричат люди. Казалось, что наступил кромешный ад. Колону увели дальше, а убитые остались на дороге. Настала зловещая тишина. Уже наступили сумерки. Я услышала голос мамы, которая звала меня. Поднявшись, увидела маму. От того, что увидела, у меня помутилось в голове. Вокруг лежала масса убитых. С какой сатанинской ненавистью эти выродки убивали беззащитных людей. Всё это походило на страшный сон. Никто из детей и соседей не пострадал. Мы быстро пошли домой, а дом находился рядом. Всю ночь не спали. Рано утром приехали машины и подводы. Пленные собирали и грузили убитых. Убитых было очень много. Вот так к нам пришёл новый немецкий порядок.
Наших пленных немцы бросили в бывший мужской монастырь, где они умирали тысячами от тифа и голода, а потом и от сильных морозов.
На 7 ноября за мостом в противотанковом рву расстреляли коммунистов и комсомольцев. Там же немцы расстреляли и всех живших в городе оседлых цыган. Затем немцы на несколько километров вырубили росшие по берегу Десны леса, которые шли в сторону Брянщины, так как страшно боялись партизан.
Потом немцы взялись за евреев. В том же ноябре 1941 года появилась страшная колона. Шли люди, а на подводах везли детей и стариков. Это были евреи, их также везли за мост на расстрел. Они шли гордо и молча, хотя знали куда направляются. Мы, все жители, стояли и молча плакали. Мы были бессильны им чем-то помочь. В колонне шли наши добрые соседи и знакомые. Вот прошло 67 лет, а эту страшную картину вижу как сейчас и слезы застилают глаза. Тогда мне было 14 лет, детства как и не было. Мы остались продолжать жить в аду. Сколько мне ещё придется пережить страха и ужаса один Бог знал. Вот так жестоко окончился 1941 год. …»