А потом началось самое приятное –грабеж.

Я как мог, с очень серьезным видом, руками и ногами, упирался и отнекивался от протянутых мне евриков за желаемую буржуями технику.
--Не-е-е, ребята, честно, не могу. Вот этот мафон, парижский репер из ночного клуба заказал, а этог, коллекционер из Италии забирает. Вот этот, красненький, в Будапешт едет, а желто-голубенький, в Бразилию. Ну а КОРВЕТ --зеро зеро драйн, ващще, мля, не продается, ферштэен? --и я погромче завернул гундосого СКОРПА, ну шоб добавить им патриотизма.

--Только не переборщи, только не перегни палку, --шептал в башке мой Жизненный Опыт, --харэ выпендриваться и набивать цену, бери бабки пока дают.
--Ну если ты так настаиваешь...--и я за пять минут расстался с четырьмя затюнеными ОЛИМПАМИ, одним ЮПИТЕРОМ и двумя ДНЕПР-14, с переносным плечевиком ШАРП -"три топора" и ящиком кассет к нему в придачу, с древним приемником ВЭФ и еще более древним СОКОЛОМ, полуметровой стопкой забытого гэдээровского и апрелевского винила, с сотней бобин рока семидесятых и оторванным от сердца... блин, КОРВЕТОМ..

Когда вся аппаратура, облюбованный кенгурятник от ТОЙОТЫ и остатки жратвы были упакованы, мы погрузили их в пристегнутый к задку микроавтобуса, невиданный мною доселе, багажник. Это была добавочная секция.. Она выглядела очень органично, как продолжение кузова, с такими же стопаками и дверцами и кучей места внутри. На крыше буса виднелась спутниковая антена с позиционером. Да, не скучно кататься этим ребятишкам, с завистью подумал я, поглажива гладкий борт СПРИНТЕРА.

Настало время прощаться. Мы с улыбками обменивались визитками, пожимали друг другу руки, хлопали по плечу. Без остановки срабатывали затворы фотоаппаратов. Я выловил за шарф обмотанного им чувака, который оказался водилой этой яхты на колесах, и, вручив ему свой фотик, положил руки на плечи двоих чуваков. Водила снял шарф, подошел ближе и набросил его мне на шею. Клацнул затвор, мы обнялись на прощанье, и бус укатил.

Стою. Грущу. Работать сегодня что то не хочется. Но никуда не денешся, скоро приедут клиенты, денюжки свои привезут, а значит у меня задача, уболтать их с ними расстаться.

Я включил фотоаппарат и посмотрел последний кадр. Справа, улыбаясь шо новая копейка и с недопитым пузырем АРАРАТА в руке, стоял Том. Слева, заякорился двухсоткилограмовый, а на фиолетовой половине его лица, прям как у терминатора, блестел веселый немецкий глаз. Посредине, обмотанный шарфом как Остап Бендер и прогибаясь под тяжестью двух тяжелых лап толстячков, стоял Я. Мля-а, а вот и сюрприз. Позади нас, на ступеньках шоурума, расположился наглый АК-47, висящий на толстой шее самого сытого охранника Запорожья. У него был сушняк.

Вдруг рядом послышалось журчание и я посмотрел в ту сторону. Огромный, лохматый пес, прижав уши от удовольствия и нахально задрав правую заднюю лапу, с величайшим презрением пускал струю на новое колесо кетайского чудопрома.
--Молодец! --похвалил я самого честного патриота --пойдем, угощу вкуснятиной с поляны. Ферштэйн?
И мы дружно, задрав хвосты пистолетом, порысачили к магазину